Венок I

[1]
Сойди ко мне, провидица Луна,
Пусть вспыхнет мир и пусть в веках растает;
Лучами на ладони прорастая,
Сплети ночной узор в полутона.
Я всех прогнал, тебя одну приму –
Как штиль тиха, как отблеск, незнакома,
Нас двое здесь, но я не знаю, кто мы,
Лишь двое неподвластны никому.
Я верю в ненадёжность этих стен,
Упорно превращающихся в тени,
И камень эту зыбкость не изменит,
И не оставит ничего взамен.
Да, ты одна являешь мне свой лик
На целый сон, а может, лишь на миг.

[2]
На целый сон, а может, лишь на миг
Забудем про коварство расстоянья,
И снова ты оставила сиянье
Как память, на обложках пыльных книг.
А где ты есть, и есть ли ты вообще,
Когда за светом ничего не вижу?
Мой новый день подкатывает ближе,
Но ты пока хозяйка всех вещей.
Ты веришь мне своею прямотой;
Как мне сказать тебе о самом главном?
Так мило, вечно, совершенно, явно
Мир полнится живою пустотой.
И снова луч из сумрака возник –
Последний не угасший полукрик.

[3]
Последний не угасший полукрик.
По окнам, как прозрение, сочится,
И тучи непрерывной вереницей
Текут себе в преддверии зари.
Откроется и выплеснется грань
Навстречу увлекающей стремнине,
А может, это нас влечёт отныне,
Чтоб быть вдвоём, хотя бы до утра!
Так зеркало откроет странный путь –
На смену отраженьям станет чище,
И встретит нас в себе, и свет отыщет,
Который не замедлит нам вернуть.
Но что-то у раскрытого окна
Мне чудится. Ты мне всегда нужна.

[4]
Мне чудится, ты мне всегда нужна? –
Пусть это будет Истиной сегодня;
Коснусь струны – так музыке угодно –
По нотам проживём с тобой сполна.
Растаешь непроглядной тишиной–
На всё предел дан, это без сомнений,
Доверюсь я сплетеньям отражений
И сделаю, как было решено…
Хочу не думать, сколько мы прошли,
И не придумывать какие-то сюжеты;
Вот только мысли утомлённого поэта
Взметнутся где-то на краю Земли.
А нам – вперёд, извечно, на века,
Уставшая невольно привыкать.

[5]
Уставшая невольно привыкать,
Разделишь всех на правых и прощённых,
Бросая в серость всё, что монотонно,
Успеешь от возмездия сбежать.
За то, что ненавидели рассвет,
За то, что приравнялись мы друг другу,
За то, что недосказанную вьюгу
Бросали в ночь рассерженным во след,
За то, что не скрывались над Землёй,
За то, что не разменивали знанья,
За то, что бесполезные старанья
Светить, никак не признаны судьбой
Нас заклеймили штампом бытия,
Над верою отчаянно смеясь!

[6]
Над верою отчаянно смеясь,
Посыпал ливень в город по проспекту, –
В безлюдие вошёл как будто некто,
Водой рисуя вычурную вязь.
И вяло отгорают фонари,
И мокрый мир до ужаса беспечен.
А что теперь? – ответить просто нечем,
И нечего на память подарить.
Тебя Луной бессмысленно зовут,
Не знают, видно, про существ за явью.
Я в теплый диск слова любви отправлю,
Не пожалев оставшихся минут.
Что скажешь мне, что думаешь о нас,
Ты, ставшая Луною в сотнях глаз?

[7]
Ты – ставшая Луною в сотнях глаз;
Наиграны ступени восхожденья,
Но ночь в круговорот перерожденья
Легла, быть может, крепче, чем сейчас.
И нет того, что можно изменить,
А ты же тем не менее меняешь
Меня, себя, безмерность в звёздном рае,
Когда приходит время восходить.
Почувствую я мёртвый горизонт;
Лишь он, лишь край, лишь смех за рубежами,
Написано, наверное, не нами,
Что это – плод фантазии и сон.
Так надо ли друг друга нам искать,
Смотрящая на небо свысока?

[8]
Смотрящая на небо свысока
Лучина не касается ладоней,
Пусть хоть сто раз она в пруду утонет,
Останется светить издалека.
Рождение и гибель не изжить
В мистериях заоблачных пейзажей;
Мы – часть друг друга, часть всего, и даже
Мы сами – все, что можем поглотить.
Сестра моя, к тебе мой возглас: «будь!»,
А большего нам попросту не надо.
В душе на вкус испытывая радость,
Исправим прояснение на муть.
Читай же всё, но только между строф,
Вершительница наших катастроф.

[9]
Вершительница наших катастроф –
Нестрашных, симпатичных разрушений;
Следы, остатки, тени, тени, тени
Растерзанных истлевших очагов
Вобрала ты в запутанный клубок,
Чтоб стало это чьим-то новым роком,
А что нам с этого? – Как водится, немного
Добра в себе несёт последний гром.
Но даже он не в силах расколоть
Расплавленные образы Вселенной –
Они и ты – единственно нетленны.
Сжигая непоседливую плоть,
Теперь мы не заметны – просто след,
Отравленный цепочкой из побед.

[10]
Отравленный цепочкой из побед
Пойду Домой, где нет привычных мерок,
Я слишком вечно был одним из первых,
Я слишком был, а думал – меня нет.
И два сойдутся волнами светил,
Один – в тебе, и ты его достойна,
Другой – невидим в бесконечных войнах, –
Но раньше человеком, смертным, был…
Нет. Всё пустяк. Я грежу о своём…
Пусть что-то будет, что-то – непременно,
Пусть стянутся разорванные вены,
Поднимутся усопшие потом,
Но… разве, мы – причина наших бед?
Себя не помня, я иду на свет.

[11]
Себя не помня, я иду на свет,
Себя не зная, говорю с тобою,
Прошу прийти, хоть я того не стою,
И сохранить потери прошлых лет.
Опять полёт, без тела и преград,
Я выпадаю из привычной схемы,
И кто на этот раз узнает, где мы?
А мы теперь не повернём назад.
Не оглянувшись, стану за порог,
И – по лучам, протянутым к воротам,
Привычно мы уходим от чего-то,
Внизу лежит последний мой чертог.
Один лишь блеск затерянных миров,
Вдогонку – только песнь колоколов.

[12]
Вдогонку – только песнь колоколов.
И дальше в полночь. Может, по спирали,
Навстречу неоправданной морали
Дорогой из отрубленных голов.
Но нам и впрямь хватает тех чудес,
Последующих с каждым новым шагом,
Рассеян взгляд сплошным бескрайним стягом,
И счастье, что отныне все мы – здесь.
Не важно, где, но важно, что вдвоём,
Я это говорю и повторяю,
Пускай Земля ещё о нас узнает,
А мы о Ней в своих краях споём.
Пусть будет свят покой земных долин,
Прощайте, мы уходим, мы ушли.

[13]
Прощайте, мы уходим, мы ушли
Прощайте, если можете проститься,
Прощайте и забудьте наши лица,
Теперь у нас другие короли.
Прощайте, ваша участь для других,
Прощайте, слишком тесно и нелепо
Прощайте, светит нам другое небо,
А эти звёзды слишком высоки.
Немного ночь светлеет янтарём,
Проснитесь, если можете, простите
Оставленную старую обитель
И нас, отправившихся просто напролом.
Прощайте. Напоследок. Мы ушли
С абсурдной и несбывшейся Земли.

[14]
С абсурдной и несбывшейся Земли
Вернётся всё невидимым откатом,
Воскреснут те, кто раньше был так рядом,
И ты войдёшь, чтоб ночь свою стелить.
Всё та же тень, свободна и легка,
Застывшая почти у изголовья,
А жизнь ещё не писана ни кровью,
Ни сталью, ни свободой на века.
И долгий разговор в пустом окне
И улицы снаружи, капли с неба,
Диктует сон очередную небыль,
И снова тот же голос в тишине
Сквозь город, сквозь эпохи, времена:
«Сойди ко мне, провидица Луна».

МАГИСТРАЛ
Сойди ко мне, провидица Луна,
На целый сон, а может, лишь на миг, –
Последний не угасший полукрик
Мне чудится. – Ты мне всегда нужна.
Уставшая невольно привыкать,
Над верою отчаянно смеясь,
Ты – ставшая Луною в сотнях глаз,
Смотрящая на небо свысока,
Вершительница наших катастроф.
Отравленный цепочкой из побед
Себя не помня, я иду на свет,
Вдогонку – только песнь колоколов…
Прощайте, мы уходим, мы ушли
С абсурдной и несбывшейся Земли.

Венок II

[1]
Врата открыты. Это – мы с тобой,
Но мы сияем только друг для друга,
Всё остальное – за пределом круга
Сошлось с неизъяснимой высотой
Врата открыты, зов наш далеко,
Но истребим не прошенное слово,
Заменим на блаженный блеск иного,
Последнего из праведных миров;
В тот край ведут незримые врата,
В тот край вот-вот вернёмся, непременно,
А старые заброшенные стены
Рассыпятся, исчезнув навсегда…
Идущие на грани странных встреч
Надеждой единение стеречь.

[2]
Надеждой единение стеречь
Мы призваны из прошлых воплощений,
Нас рвёт сюда, нас больше не заменит
Мельканье лиц, врастающее в смерч.
Я помню нас в начале всех начал
И нити чувств связали междометья;
Сорви же сердцем городские сети,
Приди ко мне однажды на причал.
Прошу, не исчезай на полпути,
Прошу, не оставляй меня надолго,
Мы друг без друга – жалкие осколки, –
Должны чужие лестницы мести.
Миры вокруг всё так же будут течь,
Как воск, как жар оплавившихся свеч.

[3]
Как воск, как жар оплавившихся свеч! –
Ни капли не задержится сиянья,
За миг такого тихого дыханья
Не грех поднять фортуной дух и меч.
О, Господи, как долго я искал,
Хотел сказать не новое «родная»
А фразу, заставляющую таять,
Ловить ручьями плавленый метал…
Расставим всё обратно по местам,
Не будет больше хаоса порядка,
Но будет в жизнях новая загадка,
И будет в жизнях новой красота.
Что толку знать, что мы всему виной? –
Событий бег покажется игрой.

[4]
Событий бег покажется игрой,
Но разве мы – не дети наших песен?
Пусть нам покой с тобою не известен,
Пусть радость неразрывна со слезой.
А мы – войдём, мы музыку огня
Напишем на обрывках мирозданий,
Которая отныне будет с нами
В слепой попытке что-нибудь понять.
Звучание прозрачно-белых крыл,
Разносится повсюду облаками,
Мелькнёт по ветру радужное знамя,
Сплетённое из тысячи светил.
В глубины нас незыблемо войдёт
Священный и хмельной круговорот.

[5]
Священный и хмельной круговорот –
Навстречу не растерянным порывам,
Навстречу не вернувшимся призывам
Закружится, подхватит, понесёт.
То сила наша вложена не в нас,
То мы уже как будто стали ею, –
Пространство нам покажется плотнее,
Окрепнет возродившаяся связь.
Под нами неземное полотно,
Так много нами пройдено, и дальше –
Уже едва ли вспомним нас вчерашних,
Да меченное звёздами окно.
Я видел в нём не полночь – миражи,
Там ветер свою песню ворожит.

[6]
Там ветер свою песню ворожит,
Там пляс огней в безумстве хороводом
Напомнил нам забытую свободу,
Нелепость тяготеющих обид…
Вселенная очнулась, ожила –
Врата, и круг, и мир обетованный,
В ней прошлое – не более, чем странность,
Сосуд для обессиленного зла.
Идём уже по этой стороне,
Сворачивая горести во имя
Того, что было названо своими
Меж строчек, адресованных Луне…
Попробуем друг друга рассмешить,
Всё целостно в раздробленной тиши.

[7]
Всё целостно в раздробленной тиши;
Как хочется с тобой не потеряться,
Быть может, мы исчезнем лет на двадцать,
Чтоб вспомнить счастьем, что такое Жить?..
Быть может, это просто суета,
Не время для случайных потрясений,
Но есть окно, в котором наши тени
Решились безысходность коротать…
Препятствия проходят сквозь эфир.
Мы просто проплываем в них, как раньше,
Подвергнутые слишком грубой фальши,
Замкнувшей в иллюзорности весь мир.
Сумеем защитить друг друга от
Ненужных всепрощающих забот.

[8]
Ненужных всепрощающих забот
Навязаны неверные подсказки,
Срываем с лиц потрёпанные маски…
Меняя краски, вечер настаёт,
Чтоб править над случайностями дня,
Чтоб ставить под сомненья неизбежность;
И рад бы сделать внутреннее внешним,
Но на пути незримая броня.
Лицом к лицу, потёком на стекле,
И взгляд на взгляд наложен в одночасье –
Явившее запутанное счастье,
Вот пламя, отогретое в золе!
А Истина предельна и проста –
Нам мало путешествий в никуда.

[9]
Нам мало путешествий в никуда,
Мы следуем за множеством историй, –
Дошли до запредельного, и вскоре
Построили на память города.
Дворцы и башни смотрят в облака,
здесь камень отражает самоцветом,
Сады прозрачны, сотканы из света,
А улицы – из плотного песка.
Любуемся на плод своих трудов,
Взовьётся дым над крышами столетий,
Создать такое могут только дети –
Посланники свободных городов!
Велик и мал посаженный росток. –
Цветущий мир внизу, – у наших ног.

[10]
Цветущий мир внизу, – у наших ног.
Играя, мы ныряем в зазеркалье,
Расправит крылья призрачная стая,
Шагнув в неиссякаемый поток.
Разверзлась даль грохочущим дождём
В кипящие мутнеющие воды,
И на обломках этой непогоды
Оставим беспокойство на потом.
Туман густеет; руны, письмена
Пространство наполняется стихами, –
Внизу, вокруг, внутри, в руках, над нами –
Связали небо, бросили до дна.
Исходят волны, как один виток,
На сети судеб, вечностей, дорог.

[11]
На сети судеб, вечностей, дорог
Мы – вопреки – повсюду будем рядом,
Увидим смерть, – наверное, так надо, –
Рождённую не к месту и не в срок.
О, сколько же осталось вечеров?
А сколько не останется, но будет?
И кто теперь за это нас осудит,
И что вернётся к нам из наших снов? –
Довольно слов, пришедших невзначай,
Довольно фраз, пугающих вопросов! –
Мы – два крыла, и большего не просим,
Мы – два крыла усталого плеча!
Всё наше – ветер, звёзды, пустота,
Всё учит удивляться и мечтать.

[12]
Всё учит удивляться и мечтать,
А, значит, наша встреча не напрасна,
И что мешает нам с тобой не гаснуть,
Бежать по отражению моста?
Я создан, я случился для тебя,
Так близок час великого затишья,
И то, что нам с тобою было лишним,
Отправит реки скатываться вспять.
Одна судьба одним ключом дана,
В созвездий ткань, где сходятся кометы,
Сегодня мы с тобой ещё не спеты,
А завтра – что-то сбудется, Луна.
Пусть гром вокруг ломает ветки, но
Историю сплетаем тишиной.

[13]
Историю сплетаем тишиной,
Лежащей на изломе небосвода;
Не то, увы, отныне время года,
Чтоб трудности оставить стороной.
И нет нам дела в старой суете,
И нет нам дела до чужих свершений,
Дано нам право быть венцом мгновений
В высокой, утончённой чистоте.
Прислушаться к дыханью ветерка, –
На лицах растекается прохлада;
Быть здесь, с тобой. – Чего ещё мне надо?
Я всё нашёл, и можно не искать.
Сегодня между Небом и Землёй
Свети, Луна! Не бойся, я с тобой.

[14]
Свети, Луна, не бойся, я с тобой,
Зажги, Луна, серебряный светильник,
И больше никогда он не остынет,
И не угаснет больше чернотой.
Свети, Луна, во славу бытия,
Во славу нас, и нашего спасенья,
И в мудрость, и в улыбку наставленья;
Тропой остались только ты и я.
Свети, Луна, Пусть ясен будет путь,
Храни покой, миров благополучье.
Дождались встречи, сразу стало лучше
Понять непостигаемую суть.
Ну, вот проход, и край за ним святой,
Врата открыты: это – мы с тобой…

МАГИСТРАЛ
Врата открыты. Это – мы с тобой…
Надеждой единение стеречь,
Как воск, как жар оплавившихся свеч,
Событий бег покажется игрой.
Священный и хмельной круговорот! –
Там ветер свою песню ворожит,
Всё целостно в раздробленной тиши
Ненужных всепрощающих забот
Нам мало путешествий в никуда;
Цветущий мир внизу, – у наших ног,
На сети судеб, вечностей, дорог;
Всё учит удивляться и мечтать.
Историю сплетаем тишиной;
Свети, Луна, не бойся, я с тобой…

Венок III

[1]
Я чую еле слышные шаги
За дверью в лабиринтах, переходах;
Ударил голос шёпотом по сводам
Колонн и арок. Очень далеки,
И эхо, и провалы в темноту,
И серые заманчивые стены;
Там сырость, холод, свечи, гобелены,
Там сумрак ловит ветер на лету.
Стихает шёпот, снова говорит,
Ходьба по камню до полночных бликов,
И тянется из бездны многоликость –
Куда, зачем и что она вершит?
Превозмогаем тяжесть, боль и стыд,
Сквозь алый свет исчезнувших орбит.

[2]
Сквозь алый свет исчезнувших орбит,
Мы выстелем коврами подземелья;
Построим, то ли замок, то ли келью,
Но тот же беспокойный лабиринт.
Я помню путь, сознание – в руках
Я проходил сквозь заводи украдкой,
Туман ложился тихо, сонно, сладко,
Плащом из ваты на моих плечах.
Мы все не здесь, нас больше не найти,
Попробуйте, вы всё поймёте сами,
И я за беззащитными словами
Укрою тайны нашего пути.
Тогда рванётся пламя из груди,
Тогда же – вечность мысли окрестит.

[3]
Тогда же – вечность мысли окрестит
За дерзость, своенравность изречений;
Все прожиты ошибки поколений,
Всё замерло величьем пирамид.
Мы первые меняем полюса,
И первые рождаемся сначала,
Как фениксы, чья мудрость увенчала
Любовь и просветленье на весах.
А больше не случится ничего,
Старайтесь, не старайтесь – всё не важно;
Мы, может, вспомним эти дни однажды,
Ещё прожив так несколько веков.
Но будет песнь дописанной строки,
Лишь в строках растворяются враги.

[4]
Лишь в строках растворяются враги.
Любовь к любви проложим, честь по чести,
Войну – к войне, а жажду битвы – к мести, –
Возложим на бумажные листки.
Мы сотни лет уходим от потерь,
Блуждать века, в конце концов, не в тягость,
А улицы – пустынны, снова слякоть,
Мороз сочится в запертую дверь…
Приснился враг. Проснулись – снова мы,
Спокойное подаренное лето
И радость до непрошенного света,
И тьма в глубинах собственной тюрьмы…
Тепло остыло, холод снизошёл;
Успели до полудня? Хорошо.

[5]
Успели до полудня? Хорошо,
И вызовом на вызов отвечаем,
И будет битва, сердце содрогая,
Но души воедино сопряжёт.
Узнаете потом, как не смогли
Нарушить и презреть свои запреты;
Вместив себя на маленькой планете,
Как удержаться на краю Земли?
Любой ответ – не более, чем чушь,
А истина не терпит отговорок,
И день уже ни короток, ни долог,
Но гасит незажжённую свечу.
Вплетённые два смысла в суть венца, –
Мы вместе до единого конца.

[6]
Мы вместе до единого конца,
Мы вместе до слепого снегопада,
Который нескончаемым парадом
Творит непробиваемость кольца.
Всё светится, всё встретится внутри,
Запомнится последний взгляд на север…
Ты веришь в это? Веришь?! Я – не верю
У новой наступающей зари.
Так мы ушли, на самую метель,
Измученной, кружащей белой стаей;
Ты знаешь это? Знаешь?! Я – не знаю,
Что держит в небе Эту Карусель.
Никто, увы, не сможет отрицать
Реальность слёз, скатившихся с лица.

[7]
Реальность слёз, скатившихся с лица, –
Застывшего, бесстрашного, живого, –
Теряется на грани сна Иного,
Проявлена – на каменных сердцах.
Растаял след вчерашней кутерьмы,
Святилище от грязи прояснилось,
Растёт нечеловеческая сила,
Создавшая бессмертные умы.
Пространство – телу, время – для души,
Мы проникаем в сущности обоих,
И открывается невидимо-простое:
Свет можно спрятать, но не сокрушить, –
И день свой миг спасения ведёт,
Холодной правдой руки обожжёт.

[8]
Холодной правдой руки обожжёт,
И боль в глазах искрится непривычно,
Мир вырастет на собственном величье,
Все шёпоты ненужные сметёт.
Рассыпятся цветные витражи,
Развалятся былые предрассудки,
Волна любви в любое время суток
Нахлынет и подарит право жить!
Не знаешь, где смещалось бытиё,
И выбор есть, он кровью был оплачен,
А Космос… Космос сбудется иначе
Разбудит в нас движение своё.
Нам хватит сил оставить мир людей, –
Последний из далёких рубежей.

[9]
Последний из далёких рубежей,
Последняя знакомая твердыня,
А мы идём туда, где разум стынет,
И неизвестность сбудется сильней.
Теперь уже не встретить нам небес,
Удержимся, последние по праву,
Здесь всяк король, но всяк познал оправу
Коварства, заточённого в судьбе.
Ломает курс изменчивый ландшафт,
И что-то есть на дне, под чернотою;
Здесь гаснет свет, и отблеск твой накроет;
Здесь Тьма живёт и дышит не спеша.
Дойдя до дна, найдём Исток игры,
В котором и вращаются миры.

[10]
В котором и вращаются миры,
Объятые взаимопритяженьем,
Текут пространно, новым изверженьем,
Призвав неумирающий прорыв.
Там пустота не требует причин,
А мы с тобой свободны от последствий,
Вселенная оставила наследство,
Но спрятала в глубокой из глубин.
Простёрся в этих недрах Океан,
Кривыми берегами окружённый,
Его хранят безликие колонны,
Да дремлющий укрытием туман…
И скрыты в нём бесценные Дары;
Кто сможет к Ним дорогу отворить?

[11]
Кто сможет к Ним дорогу отворить,
Избавится от собственных материй,
Бессмысленны ошибки и потери,
Когда ты стал сиянием зари.
Исчезнет тело, больше нет нужды
Носить его с собой тяжёлой ношей,
Ну а пока всего лишь страх отброшен,
Мы там, где плещут волны без воды.
Мы там, где наши чувства – корабли,
И ветер – это Дух под парусами,
Мы там, где мысли – корни, а плодами
Поспеет Вечность всереальностью Земли.
И тот глупец в иллюзии своей,
Кто знает самый правый из путей.

[12]
Кто знает самый правый из путей? –
Решаться ли когда-нибудь ответить?
А поиск близок – он один на Свете,
И мы стоим прообразом детей.
Мы дальше Океана и колонн,
Дойдём с тобой к Дарам в конечном счёте,
Ведь каково быть птицей не в полёте
И знать, где будешь заново рождён.
Снаружи эхом сносит миражи,
Внутри – лишь увядание очистит;
По новой создаёт незримой кистью,
Мир плавится, и льётся, и дрожит.
Теперь охватим полный оборот –
Так завершим свой жизненный отсчёт.

[13]
Так завершим свой жизненный отсчёт,
Спираль ровняет линия прямая,
Последней болью груз наш догорает
В последней боли ясность возрастёт.
И дождь, и снег, и холод, и жара,
Добро и зло, и вера, и прощенье –
Сорвалось всё в единое вращенье,
И грянуло со всех сторон: «Пора!»
Мы строим здесь дорогу и туннель
К сокровищнице где-то перед нами;
В неё свободой стягиваем пламя,
Из пламени рождается Купель.
Сквозь души светом, ярче позолот,
Наш дух другую форму обретёт.

[14]
Наш дух другую форму обретёт,
Исчезнет то, что раньше ощущали,
И всё горит, всё холоднее стали,
Заламывает тело, но ведёт.
Купель под нами, надо лишь войти,
Усилье воли – всё, что нам осталось,
И кажется, что пройдено немало,
На самом деле – не было пути.
Шагнуть вперёд, замедлиться нельзя,
Наполниться, и в танце превращений
Очнуться колебаньем измерений,
Энергией пространство орося.
А кто-то скажет каплями тоски:
«Я чую еле слышные шаги».

МАГИСТРАЛ
Я чую еле слышные шаги,
Сквозь алый свет исчезнувших орбит,
Тогда же – Вечность мысли окрестит;
Лишь в строках растворяются враги.
Успели до полудня? Хорошо,
Мы вместе до единого конца;
Реальность слёз, скатившихся с лица,
Холодной сталью руки обожжёт.
Последний из далёких рубежей! –
В котором и вращаются миры;
Кто сможет к ним дорогу отворить?
Кто знает самый правый из путей?
Так завершим свой жизненный отсчёт,
Наш дух другую форму обретёт.