Напишу коту я пару строк,
чтобы не был он безумно одинок...
памяти моего ушедшего друга... больше чем друга...

- Ох... красавец!!! – невольно вырвалось откуда-то из глубины души, и мы переглянулись друг с другом, обмениваясь тёплыми улыбками, и в миг, махнув в такт головами, одновременно мысленно шепнули: - Берём!!!
А навстречу, осторожно ступая мягкими пушистыми лапками, прижимаясь как можно ниже к полу и с любопытством вытягивая мордочку с розовым носиком, выползало белое Чудо...
- Кто это? Бооооольшиееее какие!!! Хм… улыбаются... фыр... фыр... Обидят?... неееее... глаза-то дооообрые... Нюхать... Срочно нюхать!!!... - и котёнок, собрав всю свою храбрость, отчаянно вытянул нос с торчащими во все стороны усищами, касающимися моей ладони, как щупальцами...
- Нууу, иди ... иди сюда... смелее, Лапа... хорооооший мой... красаааавчик.... - шептала трусихе я и, протягивая руку, дала её обнюхать и осторожно попробовала коснуться лба ...
- ммррряя... вот ещё! - недовольно мяукнул в ответ кот и, отстранившись, серьёзно посмотрел мне в глаза…
А глазищи у него зелёные-зелёные, многогранно переливались всеми оттенками жёлто-зелёного многоцветия от размытого цвета оливок до густо-изумрудного... и столько в них было любопытства и страха одновременно, сколько и серьёзности понимания мира, прошедшего через утрату любви, обман, предательство и злость человечества... Столько всего, что казалось, даже у мудрейшего монаха не найдётся простых слов, чтобы описать это...
- Боится, трусиха, - произнесла Анна Ивановна, подталкивая котёнка, - бедняга, столько натерпелся за свою короткую жизнь… соседи уехали, а его просто оставили в подъезде... а тут же детвора, жестокие все...
Кот вдруг шарахнулся в сторону, зажмурив глаза и прижав хвост к полу… То ли от страха перед моей ладонью, то ли от слов Анны Ивановны, напомнившей ему ужасающий полёт между железными прутьями лестничного пролёта с мелькающими перед широко раскрытыми глазищами бетонными ступеньками... Полёт настолько неожиданный для него, что его разум никак не мог сопоставить ласковые тёплые ладошки мальчугана, превратившиеся вдруг в жёсткие крюки, с силой отрывающие коготки котёнка от рубашки, пытающегося всеми силами удержаться в ореоле тепла и запаха детства, смешанного с молоком и сладкой манной кашей...
- кааааак????.... - неслись мысли кувырком впереди летящего котёнка...
- кааааааак??? ... и вдруг, разбившись о бетонный пол на миллионы искрящихся чёрных-при-чёрных осколков мрачнеющей души, мысли заставили котёнка крепко-крепко зажмурить глаза и подсознание, встав на защиту разума, просто замерло внутри...
- Не бойся, малыш, - зачарованно шептала я, и протягивала уже две руки, горя от желания прижать к себе крепко-крепко это мягкое и пушистое белое облачко... А он, вдруг поддавшись вперёд, доверчиво ткнулся в ладошку, и, как пушинка, взлетел в моих руках...
- Всё!!! Наш!!! Не отдам никому! - горячо произнесла я, прижав тёплый комочек к сердцу...
- Ммурррр... - заурчал котька от удовольствия, почуяв душевное тепло и, окунаясь в запах доброты, исходящий из моего сердца...
- Вот и славно! - сказала Анна Ивановна, улыбаясь этой идиллии...- Я его поймала, летящего между лестничными пролётами... Мальчишки сбросили... Уж не знаю, чтобы с ним было, если бы не я... Разбился бы вдребезги, бедолага, как-никак пять этажей, да бетонный пол...
- Ничего себе! - от ужаса расширив глаза, произнесли мы с мужем в один голос… - Как так можно? Разве не жаль? Ведь он совсем беззащитный... Такой хорошенький... Как же такого и сбросить?
- Да, я в шоке была сама! Отругала малышню, а они и в рассыпную ...
- Н-дааа... Дети очень жестокие... Не известно, что можно от них ждать... Да и соседи “хороши”! Как же это члена семьи за порог дома выставить и уехать... Сердца совсем нет у людей! - возмущались мы с мужем, не в силах понять разумом и как-то оправдать поведение “человека”... Так и хотелось написать это слово не только в кавычках, но и с самой-самой малюсенькой буквочки, чтобы и под лупой её невозможно было рассмотреть... Помните слова Маяковского, кажется: “Человек - это звучит гордо!” ... Но не в данном случае уж точно... Стыдно как-то за такие поступки за всё человечество наше...
- Я бы с удовольствием оставила этого котейку у себя, но наш пёс, такой забияка, хочет играться с котом, а тот ни в какую! – грустно добавила Анна Ивановна.
- Да... да... рррр... - ощетинился кот на моих руках, будто понимая суть происходящего разговора... - Да... да... этот противный глупый пёс хватал меня за хвост... – и, в подтверждение слов Анны Ивановны, котёнок махнул местами облезлым и даже совсем без шерсти, и какого грязно-серого оттенка, замызганным хвостиком...
- Ох... бедненький... - пожалела котьку я и попыталась его успокоить, поглаживая по взъерошенной шёрстке, - Пойдём к нам жить? У нас тебя никто не обидит! Собак нет, а сынишка сама доброта-добрОтная... Вы с ним подружитесь... Я уверена!
И котёнок вдруг так сильно прижался ко мне, как будто боясь, что мы передумаем, и еле слышно заурчал...
тихо...
тихо...
ииии всё....
Наши души слились и заурчали от удовольствия и тепла в унисон...
Вот так и появилось у нас в семье это воздушное белоснежное облачко...