Состарился смуглый город,
И сумраком обволокло,
Дыхнул отрезвляющий холод
На бархатное стекло.
Сурово и мощно отбито
Старение на колотом льду,
Бульварно и грубо подшито
Батружье в ушедшем году.
Позёмкою летопись сколота,
Рябя кумачовую бронзу,
Мертвецким, мучительным голодом
Вколов неотложную дозу.
Ни леность, ни жадность не вспенена,
Хоть яды замешаны в чан,
Но воск с карамазом рассеяны,
Как дымчато-розовый чай.