обычный сруб зимой в глухой тайге
где на ночь тропы замела позёмка
дрова сырые тлеют в очаге
потрескивая искрами негромко

и лампа на столе едва коптит
наверно керосин идёт на убыль
на лавке дед один в избе лежит
под тёплой но уже дырявой шубой

и встать бы нужно да совсем нет сил
от старости давно болят коленки
ведь сколько раз охотников просил
чтоб мази привезли из деревеньки

зато живой... у света на краю
не нужно ждать ни от кого подвоха
один забытый всеми и в раю
Господь не ждёт убийцу и пройдоху

а раньше ведь какая жизнь была
красотки мира все его любили
искрилась черноморская волна
лососевой икрой с утра кормили

и стоило лишь пальцем шевельнуть
и был ему почёт и уваженье
теперь приходится в последний путь
сбираться не надеясь на прощенье

и снится деду солнечный июнь
и на руках его качает мама
когтями дверь скребёт медведь - шатун
да ветер воет сквозь резные рамы